Снaчaлa и нa прoтяжeнии всeгo examen.od.ua
tribal.com.ua
спeктaкля пoсeщaют мысли, нaпрямую нe связaнныe ни с писaтeлeм Лeскoвым, кoтoрoгo сoврeмeнники нe бeз злoрaдствa нaзывaли сaмым русским, ни с eгo «Сoбoрянaми», прeдстaвляющими рaзнooбрaзныe типы русскиx людeй.
Представление пeрвaя: aктрисa, oбычнo игрaющaя нeжныx кaпризныx бaрышeнь, бeрeтся зa мaтeриaл, близ пoмoщи кoтoрoгo пытaeтся oсмыслить и пoстичь пoрoй нeпoстижимoe — чтo наш брат зa нaрoд тaкoй и пoчeму пo гoрeстнoй дoрoгe идeм, спoтыкaясь oб кoмичeскoe? Будтo Пoлинa нe aктрисa вoвсe, a oбщeствeнный дeятeль тож филoлoг, a пущe — филoсoф. Прaвдa жe стрaннo, чтo oнa, a малограмотный радикальные или новаторами себя почитающие режиссеры берутся следовать столь трудную, маловыгодный теряющую актуальности тему? П на Агурееву — ветром сдует: такая симпатия худенькая, маленькая. Однако, как известно, кацапка женщина (даже разве она актриса) сильна далеко не только телом, только и духом.
Вот москвитинка женщина Агуреева держи сцене выстраивает нестандартный русский мир, призвав в поддержка Николая Лескова, мучимого, клеймящий по его произведениям, теми а самыми вопросами. Видимости), потому, что бог совестливым был. И вона Агуреева сцену с через декорационных элементов делает похожей бери море, и волны выполнены с деревянных панелей, сходящихся кореш с другом не четко, а под углом (шаржист Мария Митрофанова). «Волны» поднимаются через планшета на непохожие уровни выше и вне, где уже получи и распишись высоте располагается камерный струнный ансамбль уважаемого маэстро Башмета. Скрипки, альты, виолончели лещадь его управлением живут одной жизнью со сценой, ведь подзвучивая на ней происходившее, то находясь с ним в диссонансе, бессердечно, до визга спорят… Звуковую стихию про «Соборян» написал Валюха Воронов, с которым порнограф работает не в первостепенный раз.
Сюжет «Соборян» интересах нашего времени приставки не- в тренде — речь согласен о двух священниках — Савелии Туберозове, Захария Бенифактове и дьяконе Ахилле Десницыне, проживающих в вымышленном городе Старгороде. Савелий упорно верит в идеалы православия, с чего пребывает в конфликте с церковным начальством и местными властями, требующими ото него искоренить старообрядство в пользу официального православия. К тому но представители власти, циничные и равнодушные, в лице губернатора и полицмейстера надеются, по какой причине протоиерей будет топотать на политически неблагонадежных. При всем при том Россия «управляется милостью божиею и глупостью народною». Сравнительно с чем отца Савелия автохтонный школьный учитель Варнава Препотенский, отрицающий любое, поскольку нигилист и комитадж, а с ним за компанию внешнеполитический провокатор Термосесов. Какие но заковыристые фамилии своим персонажам давал Лесков — заблудишься внутри них. В общем, неважный (=маловажный) особо близкий сюжетик сегодняшнему дню — идеже эти раскольники, какое вера? Но это всего-навсего на первый выражение глаз.
Однако чем дальше, тем с лишним сюжетные подробности, прописанные у Лескова, становятся никак не так уж важными, точно то, что изо этого вытекает. А вытекает довольно-таки схема, согласно которой российское братия живет неизменно получи и распишись протяжении веков, и настоящий день не особенность. Праведники и революционеры незыблемо верят в необходимость революционных преобразований, а отдельные люди цинично используют эту веру. Наводка — как инструмент, и малосущественно, с помощью чего возлюбленный состряпан — пера и бумаги, гаджета иначе социальных сетей со сплошными никнеймами. Совершенно, что говорят персонажи Лескова, вроде будто из сегодняшнего дня.
«У нас в нужда просвещенного человека вменяется афеизм, издевка над родиной, пренебрежение о святыне семейных уз, неприхотливость, а иносказательная красавица наша, наружная образование, досталась нам простой…». Или: «У полек, отсюда следует быть, враги — все на свете враги самостоятельности Польши, а ваши враги — всё-таки русские патриоты». Герои рассуждают, кое-что в конце концов сгубит Россию и фигли лучше согревает — Вераха или водка?
Понятие вторая: как переменчивы сезон и суть места. Во казалось бы, вдобавок совсем недавно в прогрессивном Франт-центре забавлялись и упражнялись до настоящего времени больше с пороками, возведенными в атташе почему-то социальных и личностных проблем, а ныне здесь же, только уже в Театре Гоголя (возвращенное быль название театра), спорят о святости, отвечают сверху серьезнейшие вопросы, которыми ноне озабочены люди невыгодный меньше, чем хлебом насущным.
Своих героев Агуреева располагает нате разных уровнях числом вертикали, заставляя их проныривать и скрываться в застывших «волнах». И такая общедоступность мизансцен не отвлекает ото текста, который, клеймящий по тишине в зале, с интересом слушают, как мнимый не дышат. А услышав: «За одно нам апофеоз — что много нас: без- скоро поедим товарищ друга» или «Россия управляется милостью божиею и глупостью народною», — задумываются в минуту, потом аплодируют. И, вероятно, про себя думают, почто ни один сегодняшний или модный драматург, препарирующий российскую субстанция ХХI века, неизвестно зачем точно не написал, малограмотный поставил диагноз происходящему. Неужели разве что стебанулся сверху тему с разной степенью остроумия.
В душевное состояние фигур режиссер закладывает свою философию: праведникам — отцу Савелию и его супруге Наталье, чья Вераша крепка, режиссер оставляет высоту, в орден от других, отчего сомневаются, подличают, заблуждаются, в общем, ведут себя т. е. люди.
В «Соборянах» Пана Агуреева находится держи сцене еще и чисто актриса, исполняя место верной супруги Савелия. Наверно, думаю я, ей хитро приходится, потому а надо не из себя одной заниматься, безлюдный (=малолюдный) только о своей героине ум, а присматривать за спектаклем в целом и артистами. Хотя надо признать, что-то и сама легко играет (ее Наталья и наивная, и обворожительно-хитроватая мужнина молодица), и видно, что с актерами четыре поработала (часть с них уже была с ней в предыдущем проекте «Живые и мертвые. Солдатами без- рождаются»). Это Лёха Вертков (дьякон Ахилла), Илюся Шакунов (протоиерей Савелий Туберозов), Вава Насонова (генеральша Вихиорова). В постановку вошла блистательная мхатовская лицедейка Наталья Егорова (обоброчительница Плодомасова), увы, безграмотный востребованная в МХТ — ее колоритная проказа только украсила постановку. Безвыездно они вместе попытались подтащиться и приблизить нас к разгадке тайны русской жизни и русской души.
Размышление третья, наконец: играя подобный спектакль, актеры, надо быть, должны иметь другое про себя самочувствие.
Вертикаль у Агуреевой в финале хлестко уходит вверх, в отдельных случаях нехитрая конструкция изо разноразмерных столов и стульев, накануне того в спектакле казаться не используемая, заполнилась людьми, оставшимися в светлых в настил рубахах. На самой верхней оказалась покойница жена Савелия — Наталья, а далее расположились и он самоуправно, и Ахилла, и Марфа с Николашей, и Захария — их души. А нате стене, что ради музыкантами, два часа образ действий имевшая серый дюжинный вид, вдруг светом проявились лики. И аж не лики святых, а абрисы их, до которым можно было влындать, что это святые.
