Сцeнa пeрвaя — рoмaнтичeскaя
Нaчну с личнoгo. Я пoзнaкoмилaсь с Влaдислaвoм Мaмышeвым-Мoнрo нa излeтe пeрвoгo дeсятилeтия XXI вeкa. К тoму мoмeнту oн ужe был культoвым гeрoeм aрт-сцeны, извeстным xудoжникoм, кoтoрый мaстeрски умeл зaлeзть в шкуру любoй знaмeнитoсти то есть (т. е.) истoричeскoгo пeрсoнaжa и oтыгрaть eгo oбрaз тaк, чтo душу переворачивало. Его образы Аллы Пугачевой и Гитлера, Любови Орловой и Ловля, Екатерины Великой и Чарли Чаплина поуже были вписаны в историю искусства. Они оказывают гипнотическое влияние на публику, взывая к чему-в таком случае подсознательному. Но самым известным стал его образок Мэрилин Монро — иконы кэмповой культуры, запечатленной пока еще Энди Уорхолом, в ее обличие Влад объехал всю цивилизованную половину решетка еще на заре своей карьеры. И взял себя псевдоним в честь любимой звезды.
Наш брат встретились в родном для Влада Петербурге, сверху открытии какой-то выставки. С первой секунды становилось ясное дело, как он стал тем, кем стал, — закачаешься всем его естестве был обычай, искренность, а главное, лучезарность и парадоксальный магнетизм. Тогда мы чудненько сделать совместный проект, симпатия сразу согласился. Идея была дерзкой, (то) есть все перевоплощения Влада: возлюбленный должен был предстать в образе Надежды Крупской, и в сутки рождения Ленина мы собирались в таком виде обделить все главные точки Москвы, связанные с вождем, начиная Мавзолей. Был придуман копающий сценарий арт-прогулки. Же не случилось — Влад исключительно наведывался в Москву, чаще был в Питере либо — либо на Бали, который стал его вторым домом, местом, идеже он медитировал, проникая в глубины подсознания. В то время на прощание он подарил ми сердечко из фольги — мандала лучей любви и добра, которые дьявол посылал в мир из самого сердца…
Сцена вторая — эпическая
Повесть, записанная телеведущим и коллекционером Андреем Малаховым со слов историка моды Светланы Куницыной, — «Впоследств прочтения сжечь».
«Владик позвонил в ночное время. И, сильно заикаясь, сказал, отчего за ним погоня, подобно как он в опасности и вряд ли доживет поперед рассвета. За окном спорили кромешная тьма и вихрь. И я почти сразу помимо заминки спросила: куда ради тобой приехать? Но симпатия не ответил. А через постойте уже стоял на пороге — в огромных валенках и лыжном, с начесом костюме скучного бутылочного цвета. К бюст прижимал «министерский» — советских времен — должность министра, явно из фейковой крокодиловой кожи. Его мурло выглядело слегка подкопченным, (то) есть у Отелло с поплывшим гримом. Запахло паленым. «В момент примчался, как пожарная экипаж», — пошутила я, на правах потом выяснилось, не без памяти удачно. «Она погибла! Джидодошечка погибла!» Сообразно щекам поползли слезы. «До настоящего времени сгорело, она мертва!» — всхлипнул спирт и внезапно осел, там идеже стоял. Я не стала ставить точки над «и», кто такая Джидодошечка… (…) Его предание о том, как он провел эту нощь, был не очень-ведь внятным — в духе запутанных сюжетов Дэвида Линча: «Здесь из-за горящей бархатной шторы появляется эффектная водка и падает прямо на карлика…» А все же я догадалась, зачем квартира Лизы Березовской исключительно что сгорела дотла. Совместно с собакой, за которой Владик следует) что-то сделать был приглядывать, пока Лиза каталась получи лыжах в Альпах».
